Блум подумал и решительно махнул рукой.

– Давай!

День был совершенно необычный, насыщенный событиями и новыми впечатлениями, и, несмотря на душевный подъем, Блум все же чувствовал себя уставшим. Но даже усталость была ему не в тягость, а доставляла своеобразное удовольствие, как будто впрыснутое в кровь тонизирующее средство, растекающееся по жилам волнами радости и уверенности в себе. Сейчас ему бы ничего не стоило дойти до дома пешком, но лихая дерзость толкала на новые подвиги. Почему бы не приобрести новый опыт, прокатившись на автоэле?..

Серебристая капля небольшого двухместного автоэла подплыла к подъезду меньше чем через минуту, словно ожидала вызова неподалеку за углом. Блум забрался на сидение и осмотрелся по сторонам: никаких приборов или указателей, никаких ручек, только два мягких, обтянутых желтой искусственной кожей кресла для пассажиров. Пахло внутри каким-то густым, приторно-сладким дезодорантом.

– Куда прикажете, господин? – спросил откуда-то из-под потолка приятный баритон.

– Домой, – сказал Блум.

Сорвавшись с места, автоэл набрал скорость и полетел вдоль улицы.

Только входя в подъезд своего дома, Блум вдруг подумал о том, что не назвал автоэлу адрес. Выходит, несмотря на все его ухищрения, инфор все это время каким-то образом продолжал следить за ним. Подобное открытие трудно было назвать приятным.

Люциус Шейлис

«Стоило ли всю жизнь старательно возводить стену, которая рухнула от первого несильного толчка?.. Что такого неожиданного сказал Блум? Почему его визит лишил меня привычного спокойствия? Все, что он говорил, я слышал уже сотни, если не тысячи раз. Тоже мне, оригинал!.. Знал бы он, что то же самое говорит мне каждый третий пациент… Но, несмотря ни на что, мне удавалось помочь им!.. Должно быть, все дело в том, что с Блумом я общался не через инфор, а непосредственно. Это постоянно отвлекало меня, не давало сосредоточиться… Хотя, тоже странно, почему меня должен раздражать вид живого человека? Я ведь каждый день общаюсь с Лизой… И тем не менее… В присутствии Блума я чувствовал себя, как будто голым. Я не мог самого себя заставить верить в то, что я врач, который должен помочь больному. Что уж говорить о Блуме… Чтобы я вдруг растерялся и в присутствии пациента потерял уверенность, – со мной такое случилось впервые. Получается, что… Да нет же! Конечно, это глупо! В противном случае остается признать, что Блум прав, и уверенность мне придает только инфор, без которого я ничто. Так, что ли?.. Глупость… Но в чем же тогда причина?.. Жил спокойно, радостно, любил себя и жену, всем был доволен, и вдруг, – на тебе! – пришел Блум!»

Шаг за шагом

(4-й уровень, 63-я улица)

Блум включил приемный экран инфора после пятого сигнала зуммера.На экране возникло улыбающееся лицо Шейлиса. Прежде чем набрать номер Блума, Шейлис минут десять тренировался перед зеркалом, подбирая улыбку, – спокойную и уверенную, похожую на маску, прячущую всю нижнюю часть лица.– Доброе утро, Сти, – непринужденно поздоровался он.– Привет, Люц, – Блум зевнул, прикрыв рот ладонью. – Что за дела подняли тебя в такую рань?

– Боялся не застать тебя дома. Ты ведь собирался сегодня снова выйти на улицу, не так ли?

– Снова хочешь попытаться отговорить меня? – улыбнулся Блум.

– Вчера ты забыл у меня свой рюкзак.

– Он почти пустой. Я бросил в него блокнот, авторучку и кое-что из еды. Я тогда ещё не знал, что в Городе полно маленьких кафе, в которых тебя быстро и вкусно накормят.

– Может быть, все же, он тебе ещё понадобится?

– Не беспокойся. Если понадобится, – закажу новый.

– В таком случае, если не возражаешь, я воспользуюсь им?

– Без проблем… А зачем он тебе?

– Собираюсь прогуляться вместе с тобой. Ты не против?

Брови Блума удивленно взлетели едва ли не к середине лба.

– Что случилось, Люц?

– Абсолютно ничего. Просто я, подумав, решил, что ты был прав, – прогулка по Городу может оказаться полезной для меня в профессиональном плане. У меня давно была мысль заняться изучением реакции…

– Люц, ты и представить себе не можешь, как я рад! – воскликнул, перебив друга, Блум.

– Не подумай только, что я одобряю твои взгляды, – со строгим видом заметил Шейлис.

– Ни в коем случае, – клятвенно сложил руки на груди Блум. – Могу даже пообещать больше не заводить разговоров на эту тему.

– Ну, это уж слишком, – снисходительно махнул рукой Шейлис. – Когда мы выходим?

Шейлис старался повернуть разговор таким образом, чтобы самому выглядеть инициатором всего мероприятия. Таким образом он как бы самому себе подтверждал независимость принятого решения. При этом он абсолютно чистосердечно считал, что поступает так исключительно в интересах Блума, который один может натворить бог знает каких дел. Блум ещё раз зевнул и посмотрел на часы.

– Я, вообще-то, ещё даже не завтракал, – сказал он.

– Хорошо, значит через час… – быстро принял решение Шейлис. – Часа тебе хватит?

– Конечно.

– Отлично. Где встретимся?

– Ну, я могу зайти за тобой, – предложил Блум.

– Нет, – решительно отказался Шейлис. – Лучше жди меня у подъезда.

– Хорошо, договорились.

– И еще, Блум…

– Да, Люц?

– Скажи мне каталожный код, по которому ты заказывал костюм, в который был вчера одет…

Легкий завтрак и быстрые сборы заняли у Блума около получаса.

Накануне он уже имел возможность убедиться, что исчезнуть из поля зрения инфора не так просто, как казалось ему вначале. И все же сегодня, даже не рассчитывая в полной мере на положительный итог, он решил по мере сил и возможностей усложнить своему противнику задачу.

Прежде всего, он снял со своей полевой формы все имитаторы, подозревая, что именно в них могут быть скрыты микрочипы слежения, после чего куртка и брюки, потеряв форму, обвисли на нем, и внешний вид Блума сделался далеко не таким бравым, как накануне.

Спустившись по лестнице, Блум быстрым шагом миновал робота-привратника, успевшего все же поздороваться с ним, назвав по имени, и, выйдя на улицу, повернул в противоположную от дома Шейлиса сторону. Сделав несколько шагов, он остановился, огляделся по сторонам и посмотрел на небо. Все было в точности таким же, как и вчера. Блум затаил дыхание и внимательно прислушался к своим внутренним ощущениям, пытаясь уловить хотя бы слабый отзвук своего вчерашнего беспричинного страха.

Вот где произошли разительные перемены! От страха не осталось и следа! Оказывается, что страшен был только первый шаг. Переплавившись в душе Блума, страх превратился в бурлящее клокотание звонкой радости и бесшабашного азарта.